ЖЕНЩИНЫ + ИСТОРИЯ РОССИИ

"Поймите, я уже давно ощущаю этот голод, - сетовал он. - Моя жена - простая крестьянка, невежественная и грубая. Я никогда не испытывал любви".

Ляля внимала его словам, стараясь осознать, как ей объяснить это своему супругу.

На чердаке царила полная темнота. Катарина подняла масляную лампу выше, и ... из груди вырвался громкий крик. Сквозь прозрачную стенку гроба на неё смотрело безжизненное лицо женщины.

Катарина продолжала кричать. Весь её мир, вся её жизнь развалилась в одно мгновение. Ужасная тайна её любимого мужа смотрела на неё из мрака.

"Если он меня поцелует, я стану беременной!", - произнесла 18-летняя Валя перед своей свадьбой. Ее сестра Лиза была в полном шоке: "Что, ты этого не осознаешь?!". Лиза подумала, что сестра просто шутит.

"Разве малыши не появляются на свет от поцелуев?" - спросила Валя, добавив с раздражением: "Ты просто подшучиваешь надо мной, Лиза!".

В иллюстративных целях.

После того, что случилось с Анной, ее тело стало непригодным. Непригодным для любви, для работы, для радости. Да что там говорить! Тело Анны стало непригодным для самой жизни.

Молодая женщина сидела в кресле, равнодушно глядя перед собой и лишь изредка улыбалась краешком губ, когда муж - это любящий, старательный, страдающий человек - пытался ее рассмешить.

Она пыталась, она делала все, чтобы рассмеяться, чтобы порадовать своего несчастного супруга. Но - не могла.

Ее тело было непригодным для улыбки.

"Жги ворожею проклятую!" - доносилось со двора. Вжавшись в стену, стояла, сынка обняв, ни жива ни мертва. Настаська... Кто она? Так, попадья, попавшая в княжеский терем за красоту свою да обхождение доброе. Да, при живой жене любила князя, но разве ж за то достойна такой страшной кары?

Между тем, со двора уже дымом тянуло. Разгорался костер. Молилась Настаська, плакала. Сыночка обнимала как в последний раз.

Ее детка была голодна, а она ничего не могла с этим поделать. Евгения Яковлевна прошлась по комнате, посмотрела в окно. Тоска сжала ее сердце холодной рукой. Где-то там, далеко, за морем, находился ее дорогой мальчик, он был голоден, он страдал, и его ноги некому было укрыть теплым пледом.

Евгения Яковлевна смотрела в окно, судорожно сжимая кончики платка. "Антоша", - шептали ее губы..

На истерзанной постели стоял поднос с настоящей колбасой, хлебом, сливочным маслом. Стройная девочка, набросив на белые плечи простынку, смотрела на все это богатство голодными глазами.

- Можно колбаски, дяденька? - спросила она. Похожий на старичка мужчина с козлиной бородкой, ответил, отыскивая на полу кальсоны:

- Конечно, можно, голубка, заслужила. Там и икорка есть в баночке. Только тихо, чтобы моя чухоночка не услышала.

Мы живем в эпоху разоблачителей советского прошлого. Кто только не потоптался на людях и понятиях, которые еще относительно недавно были фундаментом нашего общества, незыблемыми твердынями. Например, юная девушка-красноармеец Зоя Космодемьянская. В советское время - безусловная икона, пример для подражания. В наши дни медийные "кроты" старательно делают под пьедестал Зои подкоп, способный в будущем повалить ее памятник.

А в баньке жарко натоплено! Гитлеровцы уже собрались, ждут кралечек. Вот вбегают девчонки, красивые, ладные. Смеются заливисто.

Олимпиада, подготавливая веники для парилки, думала: как же повезло этим девушкам. Хлеба получат, а там, глядишь, и на сало немцы расщедрятся. Хотя вряд ли. Сало самим надо. Жадные.

"Она ж дочь твоя перед Богом!", - батюшка Матрёны, как мог, увещевал старика. Но тот лишь посмеивался, покручивая ус. Для себя Иван Степанович давно все решил: красавица будет его. Уж больно хороша выросла крестница! Грешно, конечно, но не менее грешно кому-то другому отдавать такую красоту..

"Портки-то нашто тебе?", - спросила Елена. - Давай, Ляксей, не дури". Но капитан не спешил разоблачаться, тянул, лицо его красными пятнами все покрылось.

"Нагая уже?" - спросил государь, входя в мертвецкую. Петру пришлось наклониться, чтобы не удариться головой: такой низкий был потолок. Доктор-немец засуетился, загремел инструментом.

"Сейчас, Ваше Величество, сейчас. Нужны только особые ... щипчики".

"Ты посмотри, родила байстрюков, да еще как гордо голову держит!", - шипели за ее спиной, думая, что она не слышит. Катя все слышала, но ни на сантиметр не пригибала головы. Да, она понесла, не будучи в браке. Да, родила байстрюков. Но, в отличие от многих, шипящих за ее спиною гусынь, она любила! Любила всем сердцем!

И продолжает любить..

"Лапотница"? - усмехнулся гестаповец. Он взял из папки фотографию невероятно красивой женщины в роскошном платье, подчеркивающем изумительные формы. Глаза немца подернула неприятно-маслянистая пленка, он снова посмотрел на Надежду и поинтересовался все с той же усмешкой:

- "Лапотница" - это крестьянка в той жуткой русской обуви... как ее... lapti?

Надежда, превозмогая боль во всем теле, выпрямилась, упрямо и строго посмотрела в глаза своего мучителя.

-Да, я лапотница. И горжусь этим..

Немец наклонил голову, положил фотографию в папку. Встал, потирая руки.

-Что ж, тогда поговорим серьезно...